С самого детства Шелдон Купер был необычным ребенком. Его ум работал иначе, чем у других. Пока ровесники гоняли мяч или играли в куклы, он размышлял о законах физики. Это создавало невидимую стену между ним и окружающим миром, даже в собственной семье.
Его мать, женщина глубокой веры, часто молилась, глядя на сына. Её утешением была Библия, а не научные журналы, которые проглатывал Шелдон. Она любила его всей душой, но не могла понять. Отец, в прошлом тренер, предпочитал простые радости. После работы он садился в кресло с банкой пива, погружаясь в телевизионные спортивные передачи. Научные вопросы сына казались ему странным шумом, фоном к привычной жизни.
Школа тоже не стала убежищем. Попытки завести разговор о ядерных реакциях или квантовой механике вызывали у одноклассников лишь недоумение. Их раздражал его прямой тон и непонимание простых шуток. Вместо того чтобы думать о друзьях, мальчик ломал голову над практическими задачами. Например, где бы раздобыть редкие материалы для серьёзных опытов. Эта мысль занимала его куда сильнее, чем любые игры во дворе.
Так и жил юный гений — в своём особенном мире, полном формул и теорий. Он был одинок, но это одиночество заполнялось жаждой знаний. Семья смотрела на него с любовью и лёгкой грустью, не зная, как разрушить эту хрупкую стеклянную перегородку, которая с каждым годом становилась всё толще.
